Производственный травматизм в РФ уносит 15 тысяч жизней ежегодно
По данным российских чиновников, на производстве каждый год погибают свыше 3 тысяч россиян. По данным Международной организации труда (МОТ) – 15 тысяч, ещё 180 тысяч человек из-за станка попадают на инвалидность.
Рабочий класс в России составляет по данным госстатистики около 25 млн. человек (из них 10,5 млн. на обрабатывающих производствах, 5 млн. в строительстве, и т.д.). Даже в самом постиндустриальном городе страны – Москве рабочий класс насчитывает около 2 млн. человек, из них 1 млн. занят на стройках, ещё 300 тысяч человек – на заводах (остальные – на транспорте, в ремонтных мастерских, и т.д.). А ведь есть ещё неформальная экономика, не учитываемая статистиками – лесопилки, подпольные цеха, транспортные мастерские, и т.п.
Ценность жизни человека в России вообще невелика, а стоящих на нижней сословной ступени – тем более. Тысячи гибнущих на производстве рабочих не вызывают никакого отклика в сердцах и головах образованного сословия и особенно служило-карательного. То ли дело смерть от наркотической передозировки какой-нибудь певицы, или телеведущий, задушенный любовником.
Между тем, рабочие слободки каждый день переполняются такими сообщениями:
«Происшествие на территории аглофабрики №4 Магнитогорского металлургического комбината: 42-летний рабочий погиб, упав в раскаленную агломератную массу».
«Скончался 60-летний мужчина, который несколько дней назад пострадал при ЧП на заводе «Волгограднефтемаш». На заводе тестировали новые трубы. Но на одном из люков была плохо прикручена крышка. В результате напор воды сбил её, подняв на 15 метров вверх и отбросив на полсотни метров в сторону. От основной струи стали отходить разветвления, которые попали в комнату центра управления, где сидел слесарь. Вода выбила бронированное стекло и снесла рабочего. В результате мужчина получил многочисленные переломы, многочисленные разрывы внутренних органов и черепно-мозговую травму. Врачи боролись за его жизнь, но спасти не смогли».
«В помещении гаража автотранспортного цеха Кондопожского ЦБК при перекачивании отработанного моторного масла из цилиндрической металлической ёмкости, находящейся под давлением, произошло её разрушение. В результате ёмкость объемом 88 литров подбросило вверх, а затем она упала на слесаря по ремонту автомобилей. Пострадавший с черепно-мозговой травмой был доставлен в больницу, где скончался от полученных травм».
«В Светлогорске Калининградской области рабочий пытался устранить неисправность, возникшую во время изготовления повидла в котле производственного цеха. Однако в результате резко возросшего давления крепления крышки котла сорвало и на него вылилось кипящее варево. Рабочий получил тяжелые ожоги, пострадало около 80% поверхности тела. Он был госпитализирован в областной ожоговый центр, где скончался».
Сколько рабочих гибнет на производстве – точной статистики нет. Государственные органы ведут какую-то калькуляцию, но доверия к ней нет.
Формально считается, что, к примеру, в 2011 году на производстве погибли 3063 человека. Цифры несколько лучше, чем в 2010 году, когда погибших было 3244 работника. Но некоторые чиновники утверждают, что погибших вообще было 2 тыс. человек.
Для того, чтобы понять, можно ли доверять такой статистике, приведем несколько ляпов по ней.
Вот калькуляция по погибшим в Хабаровском крае за 2011 год. Первая версия: «Серьезные увечья получили 56 работников, что 40% превышает показатель предыдущего года. 22 человека погибли. Это в полтора раза перекрывает печальную статистику того же предшествующего периода».
Вторая версия: «За 8 месяцев текущего года погибли 23 работника, допущено 77 тяжелых несчастных случаев». То есть получается, за последующие 4 месяца в Хабаровском крае один из погибших воскрес, и за этот срок больше несчастных случаев вообще не было.
А вот случаи вранья по Москве. Первая версия: «По данным госинспекции труда в городе Москве, в 2010 году учтено 598 несчастных случаев, в результате которых погибли 180 человек, – заявилазаммэра Швецова».
Вторая версия: «По данным Роструда, в 2010 году в Москве погибло 150 человек». В данном случае воскресли уже 30 рабочих.
Данные Международной организации труда по погибшим на производстве в России в разы выше, чем в отчётах российских чинуш:
«Согласно данным правительства России, в стране 190 тыс. человек ежегодно погибают из-за работы в опасных условиях, из них 15 тысяч – в результате несчастных случаев. Кроме того, 180 тыс. человек вынуждены досрочно выходить на пенсию из-за несчастных случаев на производстве и профзаболеваний. В то же время российская официальная статистика регистрирует менее 4 тыс. несчастных случаев на производстве и профзаболеваний в год».
Такая разница почти в пять раз (3 тыс. погибших по данным чинуш, 15 тысяч – по данным МОТ) объясняется несколькими причинами. Это обычное очковтирательство бюрократов, отсутствие системы учёта на предприятиях малого бизнеса и в неформальной экономике (в ней занято до 30% работников). Наконец, владельцы и управленцы предприятий банально утаивают такие случаи разными способами – от выноса тела погибшего за забор завода («пьяный был, сам упал») до его сокрытия. К примеру, Государственная инспекция труда Челябинской области сообщала, что «за год 34 несчастных случая работодатели пытались скрыть, в том числе 5 смертельных».
Впрочем, бизнесмены напрасно боятся наказания за гибель эксплуатируемых. Как правило, виновным признают какого-то стрелочника, которому выписывают штраф или, максимум, дают условный срок. Вот типичный пример такого наказания:
«Машинист Качканарского ГОКа перед началом работы осматривала электромостовой кран. Перемещаясь по поперечной балке моста крана, она потеряла равновесие и упала с высоты 27 метров. Причиной смертельного случая стала неудовлетворительная организация производства работ. ОАО «Евраз-КГОК» оштрафовано на 50 тысяч рублей. Должностные лица, ответственные за допущенные нарушения, наказаны на 10 тысяч рублей каждый.
Там же на ЕВРАЗе установили размер выплат семьям погибшим на производстве – ежемесячная пенсия в 15.950 рублей, при похоронах семья получит аналогичную сумму. Евразовский случай – не исключение. Такие же издевательские выплаты практикуют большинство предприятий России.
Чуть большие по размеру подачки с владельцев предприятий обычно можно получить только по суду. Вот рабочий сначала получил 1-ю группу инвалидности, горбатясь на волгоградском заводе «Химпром», а потом и вовсе умер от профессионального заболевания. Жена умершего через суд смогла выбить с химкомбината 100 тыс. рублей.
Или случай в Калининграде, где рабочий погиб, сорвавшись со строительных лесов. Жена отсудила со строительной фирмы 150 тыс. рублей за моральный вред, в пользу двоих его детей – ещё по 40 тыс., брат погибшего получил 20 тыс. (т.е. всего выплата – 250 тыс. рублей). 3-8 тыс. долларов – это и есть цена жизни рабочего в России.
Одна из главных причин такого ужасающего уровня смертности и травматизма на производстве в России – тотальная жадность предпринимателей. Практически никто из них не выполняет законов и предписаний, и так чрезвычайно мягких по мировым меркам. К примеру, закон говорит, что если численность работников предприятия превышает 50 человек, то там в штат должен быть введён специалист по охране труда (в независимости от того, какой деятельностью занимается фирма – пусть хоть юридической практикой или это редакция СМИ). А статья 226 Трудового кодекса устанавливает, что финансирование мероприятий по улучшению условий и охраны труда работодателями осуществляется в размере не менее 0,2% суммы затрат на производство продукции. В большинстве частных организаций эти нормы выполняются частично, либо вовсе игнорируются.
Но главная причина этих злодеяний основана на фундаменте российской государственности: человек ничего не стоит, в лучшем случае его цена равняется цене винтика или ещё какой детали вторичного передела сырья.
То, что у разных российских сословий не одинаковая стоимость жизни, показал случай с гибелью в авиакатастрофе генерала Трошева. Его родственникам «Аэрофлот» выплатил компенсацию в 16,3 млн. рублей (заработок генерала за 10 лет), а родственникам остальных погибших пассажиров – по 2 млн. рублей. Но смерть при крушении самолёта даже по нижней таксе всё равно оказалась в 8-20 раз дороже, чем гибель рабочего на производстве.